Когда, изранена стократ, Сама земля горела,
Когда фашисты в Сталинград Рвались остервенело,
Дошел по рации, звеня, Скупой приказ комбата:
- Огонь давайте на меня, Скорей огонь, ребята!
Тот крик души, прорезав тьму, В ушах стучал неистов.
Но не могли по своему Стрелять артиллеристы.
А он никак не умолкал, Покрыв пальбы раскаты,
Свой долг их выполнить он звал: - Огонь, огонь, солдаты!..
Он то молил их. как друзей, И старых, и безусых,
То клял их силой сердца всей, Как подлецов и трусов.
Грозился, мертвый, их кляня, Обиду помнить свято:
- Огонь давайте на меня, Скорей огонь, ребята!
Не прерываясь, он гремел. Хлестал в сердца и лица,
И долг солдатский повелел Приказу подчиниться.
Над громом пушек вился он, В дыму - над батареей:
- Огонь! - Огонь! - Огонь! - Огонь! Пылая, голос реял...
За грозным валом, в свой черед, Подобна урагану,
Рванулась гвардия вперед К Мамаеву кургану.
И на вершине лишь, скорбя, Смогли увидеть люди,
Зачем он вызвал на себя Огонь своих орудий!..
Закрыл дорогу он врагу, Став огневою целью.
Все трупы, трупы на снегу - Зеленые шинели...
И, вверх подняв Свой мертвый взгляд,
В победу полный веры, Среди врагов лежал камбат,
Один - в шинели серой.
02.02.1301:35:15